Россия не способна заменить работу международных компаний, которые ушли из страны из-за полномасштабного вторжения российских войск в Украину, рассказал в интервью Украинской службы «Голоса Америки» профессор Йельского университета Джеффри Сонненфельд.
Российская экономика, по его словам, напоминает экономику колонии, из которой вывозят природные ресурсы, в то время как в стране отсутствует компетенция, чтобы производить товары конечного потребления.
Сонненфельд – заместитель декана и профессор менеджмента в Школе менеджмента Йельского университета. Он руководит институтом лидерства The Chief Executive Leadership Institute (CELI), который ведет базу данных международных корпораций, прекративших бизнес в России из-за войны.
Те компании, которые быстро приняли решение уйти из России, смогли компенсировать потери на финансовых рынках, а их акции выросли в цене, говорит Сонненфельд. А вот те, кто продолжает вести бизнес в России, сталкиваются с проблемами.
По оценкам газеты Financial Times (FT), крупнейшие европейские компании понесли не менее 100 миллиардов евро убытков от своей деятельности в России после начала полномасштабной войны. Речь идет о потере денег в результате ухудшения качества активов, продажи бизнеса, разницы курсов валют. Исследователи FT говорят, что решение Москвы национализировать имущество некоторых предприятий означает, что тех, кто остается в России, ожидают еще большие расходы.
Профессор Сонненфельд рассказал в интервью корреспонденту Украинской службы «Голоса Америки» как происходит уход компаний из России и что это означает для российской экономики.
Оксана Бедратенко: Вы уже некоторое время изучаете процесс ухода международных компаний из России. Какие вы видите тенденции сейчас?
Джеффри Сонненфельд, профессор Йельского университета: Что меня удивляет, так это чрезвычайно массовый, беспрецедентный, невиданный ранее в истории исход международных корпораций, когда компании становятся на защиту глобальных ценностей. По причине ли понимания этими компаниями собственных интересов, или по причине гуманности и сочувствия – но более 1100 иностранных компаний полностью ушли из России. Мы обновляем эту базу данных – ее можно бесплатно посмотреть на сайте Йельского университета.
Это практически в шесть раз больше предыдущего рекорда – ухода компаний из Южной Африки в 1988 году.
Я не был знаком с Нельсоном Манделой, но знал епископа Десмонда Туту, который говорил, что отток частных компаний так же важен, если не больше, как правительственные санкции. Когда говорят, что экономическая блокада не работает, то это значит, что одни только санкции не дают ей достаточно силы.
Лидеры-злодеи как в Южной Африке, или как сейчас Путин в России, заворачиваются во флаг патриотизма и прикидываются жертвами. Они говорят: это просто иностранцы завидуют нашим ресурсам. Но так это не работает.
Когда сотни корпораций уходят, они думают, что приносят жертву, а на самом деле получают щедрое вознаграждение на финансовых рынках, потому что уменьшают операционный риск, финансовый риск, репутационный риск. То есть они поступают правильно, им это не вредит.
Еще должен добавить: примерно 400 международных компаний еще остались в России, позор им за это. Никому из них сейчас в России не хорошо. Непонятно, почему они остаются.
О.Б.: Если посмотреть на ушедшие компании и те, которые думают уйти теперь. Москва вводит ограничения – насколько ситуация отличалась во время первой волны оттока компаний от ситуации, сложившейся для тех, кто хочет уйти сейчас?
Дж. С.: Отличный вопрос. Те компании, которые ушли первыми, шокировали многих. Даже меня удивила самая первая волна, после 24 февраля 2022 года, а ведь я давно изучаю социальное влияние корпораций. Моей первой книге «Взгляд корпораций на государственные интересы» уже 40 лет.
Я никогда не видел, чтобы нефтяные гиганты, технологические гиганты, компании, предоставляющие разные услуги, были на передовой социальной справедливости. Они часто пытались спрятаться от противоречий, но первые компании своим уходом привлекли много внимания. Для них это новая роль. Компании-производители потребительских товаров сделали важный шаг, последовав за первой волной, вторая волна была мощная и массовая. Затем была третья волна.
Теперь проходит четвертая волна. Эти компании слишком долго оставались в России и теперь жалеют, потому что сейчас уйти стало немного сложнее. Они еще могут уйти, просто закрыв предприятия. Многие компании, такие как BP (British Petrolium) или Exxon, продали активы на сумму в семь-девять миллиардов долларов. Оставшимся компаниям даже не нужно продавать такие большие активы, они могут просто закрыть компанию и уйти, поэтому их оправдания смехотворны и очень циничны. Мол, Путин создает барьеры из-за высоких налогов, или мы должны целовать его перстень, чтобы он позволил уйти. Ничего не надо делать. Просто уходите.
Они также говорят абсолютную неправду, утверждая, что стремятся сохранить хорошие отношения с российскими работниками. Если бы они заботились о российских работниках, они бы ушли, потому что задача – создать как можно больше сложностей в экономике, чтобы предотвратить распространение этой катастрофической войны. Такое решение будет гуманным.
И ни одного работника, а их миллионы (ведь ушло практически 40% российской экономики) ни одного работника не наказала Дума, как они угрожали, или российские чиновники за то, что работодатель закрыл рабочее место. Это смешно. Они могут уйти, если хотят. Никогда не поздно сделать правильный шаг.
О.Б.: Еще один аргумент, который мы слышим в прессе, это то, что активы компаний, которые покидают Россию, оказываются в руках союзников Путина с большой скидкой или бесплатно. Справедливый ли это аргумент? Сможет ли Россия использовать эти активы, чтобы скопировать бизнес, который там вели международные компании?
Дж. С.: Это циничный аргумент. Он абсолютно несправедлив. Это неправда. Собственная корпоративная жадность или институциональная инертность не позволяют им поступить верно. Никто не оставил больше активов чем нефтяные компании. Что сделал Путин? Путин подал на них в суд, потому что ему нужны их технологии. Россия не может управлять оборудованием. У России наиболее устаревшая рабочая сила и технологии.
Среди стран ОПЕК+, Россия – единственная страна, которая тратит 46 долларов, чтобы добыть баррель нефти, и затем еще 12 долларов, чтобы доставить его в пункт назначения. Если это добавить, то эта цифра превысит цену российской нефти Urals. Они продают нефть дешевле себестоимости ввиду собственной некомпетентности.
В отличие от России, Саудовская Аравия тратит всего 22 доллара на добычу одного барреля нефти. Это не саудовская технология, а западная, в основном американская технология. Если посмотреть на другие отрасли в России, мы увидим, что закрылось 99% производства автомобилей, более 60% розничной торговли.
Нероссийские компании в той сфере работали не потому, что их любил Путин, а потому, что им нужны технологии, которые быстро атрофируются. Нужны запчасти, которые быстро изнашиваются. Нужен маркетинг, бренды, которые контролируют качество.
За всю свою жизнь вы не увидите никого за пределами России за рулем машины «Лада», на мировых рынках нет российских потребительских товаров. Ничего. Ноль. Они производят сырье для мира как колонии, которых раньше эксплуатировали для сырьевых ресурсов. Никаких конечных товаров. Единственный конечный товар, который они дают миру – это кибертерроризм, но я не думаю, что кто-то захочет это купить. У них ничего нет.
Если Путин думает, что он лучше McDonalds справится с жаркой картошки, пусть попробует. Но раньше под Москвой очереди стояли к McDonalds, а теперь их нет.
Начиная, от самых простых бизнесов, таких как закусочные, до сложных, как биомедицина и производство – Россия ничего не может произвести. Если бы у них были навыки, этих бизнесов не было бы там изначально. Нет процесса передачи технологий, маркетинга или обучения.
Нет новых запчастей. Если нужно 16 месяцев и в шесть раз больше денег, чтобы получить новый экран для айфона, то возможно что-то попадет в страну контрабандой.
Путин не выживает, он каннибализирует существующий бизнес. Сейчас практически 65% бизнеса в России контролирует государство. Он просто грабит.
О.Б.: Каково влияние ухода компаний на российскую экономику? Стоит ли ожидать экономического кризиса в России?
Дж. С.: Как мы видим, хотя Россия и скрывает экономическую статистику от МВФ и международного сообщества, каждая отрасль российской экономики сильно падает. (Примечание: МВФ ранее в комментарии «Голосу Америки» объяснил, почему использует российскую статистику). Примерно от трех до пяти миллионов человек высококвалифицированной рабочей силы покинули Россию. Происходит серьезный отток знаний и капитала.
Никто не хочет инвестировать в страну, где главным является не верховенство права, а верховенство правителя. Фактически они сжигают мебель из гостиной. Есть крах курса рубля. Даже туалетная бумага стоит значительно больше рубля.
Источник : Голос Америки
